 | <:CAPTION:> |
ДОНБАСС – РУР: СХОДСТВО И РАЗЛИЧИЯ
Украинская элита, осуществляющая карательную операцию против Донбасса, ставит в пример соотечественникам Рур, поднявшийся, дескать, из депрессивной в прошлом территории на уровень технологически передового и социально обеспеченного региона. Этот пример вполне пригоден для иллюстрации особенностей развития Германии после Второй мировой войны.
Однако он никак не вписывается в историю Украины после событий на киевском майдане на рубеже 2013-14 г.г. Ведь политика нынешней украинской власти не сулит населению страны никакого светлого будущего, но разрушает экономику ради собственного обогащения и в угоду западным кураторам.
Следовательно, посулы Киева Донбассу чисто пропагандистская акция. Она является частью общей официальной пропаганды, направленной на внедрение в сознание населения мнимого прозападного будущего Украины и отрицания неразрывности судеб русского и украинского народов. В то же время эта часть предназначается для обмана дончан иллюзией, будто возвращение в состав бандеровской Украины способно избавить их от бед и лишений, которые они терпят по вине украинских властей.
Разумеется, экономические и политические предпосылки нормализации жизни и дальнейшего развития Донбасса лежат в иной плоскости. Но и история Рура может быть поучительной для дончан, если начинать ее не с разгрома гитлеровской Германии, а с Веймарской республики начала 20-х годов прошлого века. Именно этот период в истории Рура и всей Германии в наибольшей степени поддается сравнению с нынешним положением Донбасса и всей Украины.
Любое сравнение, как известно, хромает, и сравнение, упомянутое выше, тоже. Но аналогий все же достаточно. Донбасс поднялся на борьбу за свободу в ответ на государственный русофобский переворот, совершенный в Киеве при попустительстве западной дипломатии и поддержке спецслужб.
Восстание дончан следовало бы сравнивать с вооруженным выступлением пролетариата Рурского региона в ответ на попытку устроить государственный переворот в Германии во время Капповского путча в 1920 году. В его ходе из подразделений Красной гвардии была сформирована Рурская Красная Армия, наподобие ополчения Донбасса.
Пролетарское движение было подавлено силами рейхсвера и отрядами фрайкора, которых следовало бы уподобить карателям ВСУ и бандеровских националистических формирований. В марте 1920 года вслед за вступлением немецких войск в демилитаризованную зону в связи с рурским восстанием, французские войска перешли Рейн и оккупировали Франкфурт-на-Майне, Дармштадт и Ганау, а затем Дуйсбург и Хомбург.
Они были выведены из этих городов лишь в мае 1920 года, но прецедент оказался заразительным. В январе 1923 года французские и бельгийские войска в связи с невыполнением Германией обязательств по выплате репараций вновь оккупировали Рурскую область и оставались там до 1926 года.
Здесь буйному воображению украинского националиста нарисовался бы образ Донбасса, захваченного Россией по аналогии с франко-бельгийской оккупацией. Но такая аналогия неуместна. Поддержка Россией здравомыслящего русско-украинского большинства населения Донбасса не равнозначна оккупации региона.
В нем нет российских войск, региону оказывается лишь гуманитарная помощь. Вооруженная и административная поддержка восставшего Донбасса российскими добровольцами тоже не выходит за рамки международного права. Она является следствием стихийной мобилизации русского мира в ответ на военную помощь бандеровским карателям со стороны западных держав и наемников.
Нынешняя Украина мало похожа на Веймарскую республику, которую выручила в известном смысле РСФСР. 16 апреля 1922 года Германия и РСФСР заключили в Рапалло договор, предусматривавший восстановление между странами дипломатических и экономических отношений, установление военного сотрудничества и взаимный отказ от возмещения военных расходов и убытков. Договор вызвал недовольство западных стран, в особенности Франции времен Пуанкаре.
К сожалению, оккупация политической жизни на Украине антинародными силами мешает нынешней России сыграть такую же благотворную роль, как РСФСР. Зато Украина сопоставима с Веймарской республикой в отношении процессов, ведущих страну к нацистской диктатуре.
Что это за процессы? Если Веймарскую республику погубили западные домогательства репараций, то Украину губят финансовые подачки и т.н. «поддержка» Запада, в основном, морально-политическая. Эта поддержка меньше всего направлена на содействие модернизации и развитию бывшей советской республики (что было бы самоубийственно для Запада). Она имеет целью, в основном, разграбление сырьевых ресурсов Украины, окармливание антинародной прозападной элиты и экстремистских националистических движений с целью полного разрыва кровных связей постсоветской республики с Россией и использования украинской территории в качестве плацдарма для дальнейшего продвижения НАТО на Восток.
Мотором экспансии НАТО на Восток является англосаксонский империализм – злейший враг свободолюбивого человечества. Может возникнуть вопрос, почему этот самый империализм не счел самоубийственным возрождение Германии вместе с Руром в качестве могущественной экономической и политической силы, но отказывает в этом Украине? Очевидно потому, что он вовсе не собирается плодить конкурентов, и если все же находятся страны, которые в своем историческом развитии достигли такой способности, то их необходимо включить в систему англосаксонского капитализма, по крайней мере, ради подавления новых конкурентов, тем более, сил, влекущих человечество к передовой справедливой коммунистической цивилизации. В одиночку с такими силами не справиться даже такому монстру, как США. Поэтому он вынужден терпеть в качестве союзников такие страны как Германия, Япония и т.д.
Солидарность пресловутого «цивилизованного» Запада сложилась именно таким образом. Он исчерпал свои креативные возможности развивать остальной мир и довольствуется внутренними экономическими связями и ограблением младших «партнеров». Германия в русле такой исторической парадигмы вытянула отчасти выигрышный билет, но Украина здесь без шансов.
Являясь частью евразийского мира, она могла бы выбрать более перспективный путь обновления и развития, в крайнем случае, как яблоко раздора между Россией и Западом. Но нет…, «майданутые» полностью отдали страну во власть Запада и теперь пожинают плоды своего выбора в виде деградации и убожества. А украинские интеллектуалы-западники, как, впрочем, и российские, продолжают дурить граждан ложными перспективами «прогресса» в условиях паразитического капитализма.
Вот украинский западник, луганчанин Александр Забирко, который поступил в свое время на работу в Вестфальский университет с правом проживания в городе Эссен, центре Рура. Он очарован фантасмагорией романов Владимира Сорокина «Теллурия» и «День опричника».
В «Теллурии» Рур упоминается в качестве арены боевых действий. Местная публика празднует «освобождение Оберхаузена, кровопролитные бои под Дуйсбургом, и бохумский “котел”». «Но я почему-то уверен, – пишет обожатель российского графомана, изображающего будущее России как возвращение к средневековой архаике, – что провидческий дар Сорокина ограничится «Днем опричника» и российскими широтами».
Забирко, как и Сорокин, путается в противоречивых тенденциях эпохи перехода от капитализма к социализму, ставит телегу впереди лошади. Они воспринимают крушение исчерпавшей свой ресурс советской модели социализма как полный крах коммунистической идеи и наступление эры конца истории. Даже автор известной книги на эту тему Фрэнсис Фукуяма отказался от своего прогноза.
А эти упорствуют в своих заблуждениях и иллюзиях, несмотря на возвышение коммунистического Китая. Его руководство, конечно, учитывает необходимость длительного эволюционного перехода от капитализма к социализму и потому не форсирует социалистические перемены. Тем более что китайские коммунисты находятся в более благоприятных условиях для постепенного строительства социализма, чем советские, и к тому же обожглись на «культурной революции» Мао.
Забирко же ничему не научила провальная перестройка Михаила Горбачева. В интервью «Реальной газете» он пользуется понятием «сбой» для сравнения развития Рура и Донбасса. Правда, коверкает это понятие ложным содержанием.
Вообще-то, понятие «сбой» имеет негативный смысл, значение срыва поступательного позитивного процесса. Оно не коррелирует с понятиями прорыва в развитии или освободительной революции. Но луганчанин, зомбированный лживыми измышлениями буржуазной пропаганды об экономическом кризисе как благе для народа, подстегивает к ней и свои рассуждения о «сбое».
Использовать кризис как шанс для нового витка развития, для новых преобразований, – утверждает он, – это очень важное европейское качество, которое в Донбассе пока не прижилось. Здесь ответом на кризис стал уход в ретро-утопию, один бесконечный марш-бросок «вперед в прошлое».
Забирко приписывает успешную модернизацию Рура сбоям (то есть, кризисам) в его историческом развитии. Между тем Донбасс, в его представлении, был лишен такой благости. Ему кажется, что «сбой», на самом деле, произошел не в Донбассе, а именно в Рурской области. Донбасс же как раз напротив иллюстрирует закономерную траекторию развития промышленного региона, который в условиях глобализации экономики и появления пост-индустриального общества оказывается предоставленным самому себе.
Лингвистическая аберрация является отражением аберрации политической и исторической. Вопреки представлению Забирко, Рур вытягивал не весь мир, а технологический опыт Германии, подпитанный финансовой помощью США в рамках «плана Маршалла». На этом этапе сбоя не было, как не могло быть сбоя в постсоветском развитии Донбасса, который опирался на международные связи Запада и Востока. Сбой случился после киевского майдана, инициаторы которого решили подвести под бандеровский знаменатель Новороссию и пророссийский Крым.
Если рассматривать историю Рура и Донбасса не под углом зрения интерпретаций Забирко, то в ней хватало «сбоев». И большая их часть выпала на долю «индустриального сердца» Украины. В годы войны Донбасс был разгромлен и разорен гитлеровской Германией подчистую. Не то случилось с Руром. 23 марта 1945 года западные союзники начали Рурскую операцию, направленную против крупного, важного, а главное – последнего центра военной промышленности Третьего рейха.
В этой операции примечателен её довольно мирный характер, если такая характеристика уместна в отношении военной операции, причём в конце войны. С обеих сторон в ней принимали участие почти миллион человек, между тем у союзников погибло чуть более 1000, у немцев – и вовсе 344 (около 0,1% группировки, попавшей в окружение).
Несмотря на отсутствие «режима благоприятствования» в военные и послевоенные годы Советская власть возродила Донбасс. Он был не только ведущим технологическим и промышленным регионом Украины, но также примером цивилизационного и культурного развития городов. Донецку, например, ЮНЕСКО присвоило в 1970 году звание "Город миллиона роз", как самому зелёному промышленному городу Европы. Его сочли самым чистым и благоустроенным городом в мире.
Сегодня российско-украинские западники пытаются опровергнуть этот факт посредством надуманных сомнений и различных инсинуаций. Зато они умиляются культурным преобразованием Рура, особенно, признанием ЮНЕСКО шахты «Цольферайн», которая была закрыта в 1986 году, мировым культурным наследием. Их умиляет и то, что один из городов региона Эссен в течение 2010 года выполнял функцию европейской столицы культуры.
Идею присудить звание культурной столицы Европы выдвинула греческая актриса, певица и политик Мелине Меркури. По ее инициативе Совет Европейского Союза утвердил это звание. Первым городом, удостоившимся такой чести в 1985 году, стали Афины. Видимо, инициатива Меркури была продиктована желанием сделать приятное властям ФРГ, зависимость Греции от благосклонности которых резко усилилась.
Сказать, что в Руре нет проблем, нельзя – там по-прежнему самый высокий в Германии уровень безработицы. За период с 1980 по 2002 годы исчезли около 500 тысяч рабочих мест в добывающей отрасли, в то время как в секторе услуг появилось только 300 тысяч новых рабочих мест. Лишь с опозданием стали развиваться новые индустриальные (авто – и машиностроение, электротехника, точная механика) и неиндустриальные (банковский сектор, информационные технологии) отрасли.
Власти не стали сохранять угледобывающую промышленность после угольного кризиса 1958 года и стального 1975-го в капиталистическом мире. В настоящее время в Руре осталось всего 6 шахт и 3 завода по производству кокса. Их субсидирует государство.
Модернизации экономики не избежал и Донбасс. В отличие от Рура и всей капиталистической Европы она проводилась наиболее гуманными способами. Советская власть отнюдь не считала, что эффективность экономики определяется скоростью наполнения карманов частными предпринимателями, эксплуатирующими наемный труд. Угольные шахты закрывались в случае крайней необходимости. Наряду с этим форсировалось использование новейших технологий и производств. Потому Донбасс и стал локомотивом модернизации украинской экономики, индустриальной и сельскохозяйственной житницей Украины.
После горбачевской перестройки, закончившейся госпереворотом Ельцина, развитие региона испытало новый «сбой». Это вырвало Украину из состава СССР и обусловило ее постепенную деградацию, которая не могла не отразиться на Донбассе. Однако советское наследие позволяло региону и всей Украине избегать ужасов постсоветского периода существования РФ и встать на путь поддержания сбалансированных международных отношений. Потому-то Донбасс в представлении русско-украинских западников и бандеровцев стал категорией исключительно негативной.
Бывший луганчанин Александр Еременко, перешедший в ряды бандеровской челяди, в своей книге “Размышления о Луганской Вандее» пишет, что события в Донбассе были предопределены доминирующей ролью в нем бывшего пролетариата. Этот пакостник называет рабочих и крестьян реакционным классом, который, дескать, не вписывается в постиндустриальное общество и из-за этого бунтует. По мнению пачкуна, проблема не в национальном вопросе, не в языке или подобных материях, а именно что в глобальной социально-экономической ситуации. Ополченцы – это такой «ИГИЛ» Восточной Европы, бунт против прогресса.
Очевидно, Еременко помешался на измышлениях главного современного «донбассоведа», японо-американского исследователя советской и российской истории современных России и Украины Хироаки Куромия. Он назвал «свободу» и «террор» двумя главными составляющими идентичности Донбасса – двумя полюсами, между которыми как маятник колеблется история региона.
При этом свобода в Донбассе, по его мнению, трактуется исключительно негативно – это свобода от чего-то, а не для чего-то. Например, свобода от любой инаковости, непохожести, нездешности. Естественно, бандеровская власть с точки зрения заокеанского ученого таким комплексом не обладает, хотя ее шовинизм бьет все рекорды.
Корреспондент «Реальной газеты» спрашивает у Забирко: – Согласен ли ты с такой оценкой природы донбасского сепаратизма? – Тот понимает тенденциозный и злонамеренный характер ярлыков, навешиваемых злопыхателями на свободолюбивый регион, и старается избегнуть в своем ответе резких выпадов. Конечно, – говорит он, – сравнение с Вандеей или ИГИЛ кажется мне весьма натянутым. Вместе с тем, он продолжает дуть в дуду антикоммунизма и апологии отжившего свой век паразитического капитализма. По его мнению, то, что объединяет идеологически очень разношерстные группы сторонников Новороссии – это бунт против прогресса.
Ложное понимание прогресса заставляет «майданутых» украинцев плевать в сторону большой и малой Родины, высмеивать усилия соотечественников-патриотов с целью вырваться из постсоветского тупика и одновременно прислуживать западным культуртрегерам. Кто же эти прогрессисты – западники?
В «Реальной газете» Валентина Троян – журналистка, которая в 2014 уехала из Луганска, собирает истории тех, кто начал жить заново вдали от дома. Среди них – луганчанин Александр Забирко, вполне рафинированный представитель украинских западников. Но имеются и такие, как Антон Потурайко, который кичится героизмом в АТО.
Между тем, на сайте МВД ЛНР появилось сообщение о скандале вокруг Северодонецкой школы-интернат для детей сирот на территории, подконтрольной Киеву. В данном учебном заведении налажена целая преступная схема. Руководство силового блока предоставляет протекцию администрации города, которая покрывает администрацию школы, а последняя, в свою очередь, наладила поставку несовершеннолетних сексуальных рабов (обоих полов) тем же силовикам.
Активно занимается развращением несовершеннолетних Дмитрий Сержанов, известный среди сослуживцев как «Тони Лунатик». Второй извращенец — Антон Потурайко. В 2014 году в составе карательных сил МВД и ВСУ принимал активное участие в «зачистке» города Рубежное. Имеются материалы об участии Потурайко в пытках сторонников и организаторов референдума о самостоятельности ЛНР, а также участников народного ополчения.
Вряд ли у Потурайко и Забирко представления о прогрессе Украины идентичны. Последний восхищен романом «Ворошиловград» Сергея Жадана, переведенным на немецкий язык под новым названием «Зарождение джаза на Донбассе». Эта книга, по его мнению, прекрасный пример того, как свою «малую родину» можно вписать не только в национальный, но и в европейский контекст. Украинский портал «ЛітАкцент» разъясняет, что причиной переименования книги была сложность произношения на немецком языке оригинального названия.
Оказывается, слово «Ворошилов» на немецком непроизносимо. А, может, дело в стремлении не допустить, чтобы немецкий читатель заинтересовался причиной названия города именем «первого красного офицера», да и, вообще, изучить подлинную советскую историю?!
Важнее ее интерпретировать в духе «литературного пиротехника Сергея Жадана, превращающего индустриальный регион Донбасс в фантастический ландшафт, на фоне которого степные кочевники бредут по «следам таинственной американской анархистки под джазовые песни Глории Адамс». Важнее воссоздать «атмосферу Easy Rider (фильм «Беспечный ездок» Денниса Хоппера) на краю Европы: здесь мечта о Свободе переживается совсем иначе: как поиск Родины там, где границы уже потеряны».
Но для того, чтобы превратить дончан в хиппи, надо поменять идеологические и культурные предпочтения общества. Особенно, такие, которые несут в народ союзы писателей «народных республик». О, ужас! – при помощи фонда «Русский мир» они активно издают книги и сборники, прославляющие многовековую дружбу и взаимопомощь братских народов СССР, шахтерский труд и войну с фашизмом. С точки зрения развития культуры это, считает Забирко, путь в никуда,
С другой стороны, перекрытие пути нормализации украинско-российских отношений выводит Украину на скользкий путь эскалации карательной стратегии в отношении непризнанных республик Донбасса и враждебности к России. Нынешнее обострение обстановки вокруг Донбасса Киевом подтверждает такой вывод.
|
